Август не за горами, и в этом месяце Государственной думе РФ и Совету Федерации придется решать судьбоносный вопрос: ратифицировать или нет соглашение по вступлению России в ВТО? Восемнадцать лет наша страна обивала пороги этой Всемирной торговой организации, и когда вопрос решился положительно, прошло головокружение от успеха и настала пора сомнений. Развеять их мы попросили эксперта Комитета по экономической политике и предпринимательству Государственной думы РФ Петра Травинского.
– Много разговоров сейчас идет о том, что вступление в ВТО – это неизбежная деградация отечественного сельского хозяйства. Ваше мнение.
– Можно привести французский пример, когда правительство не выделило субсидии своим фермерам на производство молока, и они несколько десятков тонн этого продукта вылили на мостовую прямо у Дома правительства. И залили центр Парижа молоком. Французское правительство быстро опомнилось, сразу вспомнив, что ВТО – это внешняя торговля. А фермерское молоко – это внутренние вопросы Франции.
Поэтому в первую очередь ограничения по поддержке производителей сельхозпродукции коснутся тех, кто ориентирован на экспорт. Так как, по положению ВТО, все должны быть в равных конкурентных условиях. А внутреннее производство будет по-прежнему поддерживаться в той или иной степени. Пусть не прямо, а косвенно, через строительство дорог, инфраструктуры. Вариантов, в общем, вполне достаточно, если их искать. И я думаю, что российское правительство будет вынуждено это делать. Тем более что ближайшие четыре года государство имеет полное право, в соответствии с договоренностями о переходном периоде, направлять в отрасль до 9 миллиардов долларов ежегодно. Поэтому уверен, что сельское хозяйство не останется один на один с ВТО.
– Вы говорили, что от вступления в ВТО больше всего пострадает промышленное производство и, в частности, машиностроение. Омск обладает мощными промышленными предприятиями, работающими во многом на оборонку…
– Что касается оборонного комплекса. Эта часть экономики нашей страны легко вписывается в договоренности, существующие внутри ВТО. В систему лицензирования продукции. По экспорту вооружения мы не попадаем под ВТО потому, что мы там на равных участвуем в тендерах. И если Кипр, допустим, решил закупить наши танки, то никакая ВТО им в этом не помешает.
Ведь вооружение – это достаточно специфическая продукция, и на оружейном рынке поэтому свои правила. Оружием торгует не только Россия, но и, в первую очередь, США, Европа и Китай.
Другое дело – государственная поддержка ВПК. Россия, само собой, будет поддерживать предприятия, работающие на оборонку. Да что говорить, если на ближайшие годы на перевооружение армии будет выделено более 20 триллионов рублей! Они сделают свое дело, а задача чиновников – продумать варианты поддержки, которые не противоречили бы принципам ВТО. Ограничить Россию в производстве необходимого вооружения вряд ли удастся. Государственные закупки будут проводиться, как и прежде. Но надо делать различия между госзакупками и закупками для государственных нужд, то есть без коммерческой деятельности. К таким закупкам иностранные фирмы не допускаются, и все соглашения в рамках ВТО не учитываются.
Минэкономразвития по данному вопросу уже разработало законопроект, по которому для госнужд приобретается только продукция, произведенная отечественными предприятиями. А на них принципы ВТО не распространяются. В конце концов, пусть ситуация складывается неоднозначно, но что-то мне подсказывает, что военная программа будет выполнена. Исходя из последних геополитических тенденций в вопросе вооружений можно и ВТО подвинуть.
– Насколько известно, этого еще никому не удавалось сделать – подвинуть ВТО.
– Вы ошибаетесь. Китай – самый недисциплинированный член ВТО. К примеру, Китай покупает у нас электроэнергию в Амурской области и продает ее для внутренних нужд в два раза дешевле. Субсидирует, так сказать, отечественного товаропроизводителя. Соответственно, это работает на удешевление продукции, но никаких штрафных мер к нему не применяется. С Китаем никто не хочет связываться.
И продолжают с ним работать. С ним даже Америка очень аккуратна. Взять, к примеру, Гонконг. Это самая крупная в Азии оффшорная зона. Америка прессует все оффшоры без исключения, но только не Гонконг. Потому что там хранятся деньги китайских миллиардеров. Нам до такого уровня надо еще дорасти.
Отсутствие квалифицированных кадров, которые могли бы юридически отстаивать интересы России в ВТО, участвовать в переговорах, работать с документами, – это еще один аспект нашей неготовности работать в ВТО.
И потом, работа в ВТО – это во многом работа юристов и чиновников. Отсутствие квалифицированных кадров, которые могли бы юридически отстаивать интересы России в ВТО, участвовать в переговорах, работать с документами – это еще один аспект нашей неготовности работать в ВТО.
Кстати, к нам в Россию приезжала директор-распорядитель Международного валютного фонда Катрин Легран. Так вот, она сказала, что на первом этапе Россия никаких преимуществ от вступления в ВТО не получит. Это будет спустя лет десять, после того как Россия научится работать в новых условиях. Потому что, по большому счету, крупные страны уже десятилетия в этой орбите и научились прижимать слабых достаточно цивилизованно. ВТО – это площадка для бизнеса и не место для дружбы.
– Что мы еще должны научиться делать, чтобы не быть «съеденными» старожилами ВТО и сохранить свой экономический потенциал?
– В рамках ВТО придется научиться элементарно соблюдать законы, менять судебную систему, стандарты в защите права собственности и интересов инвесторов. Эти вопросы у нас решаются крайне сложно.
Путин заявил целый ряд программных направлений, но все эти направления касаются социальной политики, а вот какая будет экономическая – мне непонятно. Предложенная им Стратегия-2020 абсолютно не вяжется с нашим участием в ВТО. Взятые на себя государством социальные обязательства в рамках ВТО оказываются совершенно невыполнимы. Они разрабатывались с учетом тех сверхдоходов, что мы должны будем получить от высокой цены на углеводороды. Но ВТО говорит следующее: вы получаете сверхдоходы, которые не могут получить другие, а значит, разрушаете конкурентную среду. Вы эти деньги должны изымать из оборота и размещать в фондах. А фонды где? В Америке. То есть мы эти доходы не можем пустить на развитие нашей экономики. А значит, остается волевой метод. Как всегда. Когда мы все это усвоим, тогда и наши нарушения будут считаться детской шалостью.
– Тогда, может, ну ее, эту ВТО?
– Вопрос о выходе из ВТО пока не рассматривается. Официально такого прецедента еще не было, сомневаюсь, что мы будем первыми. И вообще, мы станем членами ВТО только после того, как этот документ будет ратифицирован в Госдуме и Совете Федерации в течение 220 дней. Срок заканчивается в августе. А какие будут последствия, зависит от чиновников. Они сейчас сидят и решают, как обойти острые и неудобные моменты вступления в ВТО. Вообще, чтобы что-то отрицать, нужно узнать, что «это». Длинный путь всегда начинается с первого шага. И если нам удастся сделать его успешным, мы будем на коне. ВТО – это вообще-то толчок к новым технологиям. Разве они нам не нужны?
Беседовал Евгений Лущиков
NB Справка
Петр Травинский – эксперт в области логистики и внешнеэкономической деятельности. Окончил факультет экономики и права Университета дружбы народов имени П. Лумумбы и аспирантуру НИИ Госплана СССР. С 1991 г. занимает руководящие посты в крупных внешнеторговых российских и зарубежных компаниях. В числе наиболее значимых достижений: организация отделов ВЭД и логистики «с нуля», разработка стратегии компаний в области ВЭД и логистики, организация переработки товаров вне таможенной территории; организация таможенного оформления грузов в различных таможенных режимах.
Сфера профессиональных интересов: Россия и ВТО, внешнеторговые сделки, таможенное регулирование ВЭД, таможенная стоимость товаров, транспортная логистика.
В настоящее время Травинский является членом рабочей группы при Федеральной таможенной службе РФ, преподавателем Российской академии государственной службы при Президенте РФ, преподавателем курса MBA Академии народного хозяйства при Правительстве РФ.
