– Альберт Миниханович, последние
годы наш город не может похвастаться появлением каких-то крупных, знаковых
объектов. Инвесторы, если не считать федеральных торговых сетей, обходят Омск
стороной. Можно ли архитектурными методами развернуть их к нам лицом? Что нужно
для этого сделать?
– Конкурентоспособность любому городу
обеспечивает градостроительная политика, которая формирует комфортную среду,
привлекательный архитектурный облик, прозрачность условий для развития бизнеса,
достаточность инфраструктуры. Реально инвестиционную привлекательность можно
достичь, только когда стратегия социально-экономического развития региона будет
решать конкретные градостроительные проблемы пространственного развития, а
градостроительные документы будут иметь реальные экономические механизмы реализации.
Поэтому недопустимо разрабатывать стратегию отдельно, а генпланы отдельно – это
абсолютно взаимосвязанные категории.
– Но пять с половиной лет назад мы
приняли новый генплан Омска, который вроде как и должен согласовываться с
концепцией развития города…
– Разработанный в 1970 году генплан
был выполнен по своим основным показателям процентов на десять. Есть ошибочное
понятие, что срок действия генплана 30 лет. Это срок не действия, а реализации,
срок достижения основных параметров. В рамках генплана 1970 года было выполнено
более 90 работ, определяющих стратегию развития региона на длительную перспективу.
Это проект пригородных зон, комплексные программы охраны природы и упорядочения
промышленных зон, схемы развития метрополитена, наземного транспорта,
газификации, инженерных коммуникаций, проект водоохранных зон и генеральная
схема озеленения, а также проект разрешенного строительства до 2010 года. Были выполнены
такие уникальные работы, как шумозащитная карта города и карта заболеваний на
территории Омска.
Так что территориальных и инфраструктурных
стратегий более чем достаточно, необходимы реальные экономические механизмы их
реализации. Градостроительная документация должна быть ориентирована не только
на абстрактные проекты детальных планировок, что напоминает процесс, когда шьют
платье для невесты, не зная размеров самой невесты. Градостроительную политику
следует ориентировать не вширь, а вглубь, когда надо поднять качество воды,
воздуха, почвы, решать проблемы мусороудаления, миграции подземных вод, анализа
геопатогенных зон и формирования блока исходных данных, реестра размещения
объектов и цены их инженерного обеспечения.
По-моему, надо не повторять планировочно-транспортную
схему – в этом отношении новый генплан мало чем отличается от старого, а разрабатывать
принципы девелопмента, когда объединяются ресурсы администрации и бизнеса.
Например, главным ресурсом города является земля. Возьмите территорию совхоза
«Декоративные культуры». Муниципалитет как собственник земельного участка мог бы
выступить заказчиком, подвести инженерные сети, а затем реализовать сформированные
участки, возможно, с построенными коттеджами, уже по рыночным ценам. А так –
построили элитные коттеджи, и город мало чего получил за это. Вот в этом и есть
суть градостроительной политики: при ее реализации цена «пустых» территорий возрастает
в разы.
– На мой взгляд, это место вообще
не надо было застраивать…
– Это я, к примеру, как можно
повысить капитализацию территории, хотя мне этот термин не очень нравится. Но
ориентироваться надо не только на интересы бизнеса, ведь город не сумма
собственников, а единый развивающийся организм. Во многих городах мира есть
жесткие правила застройки, которые регламентируют цвет фасадов, угол наклона
кровли, высоту зданий. Например, в Вашингтоне нельзя строить выше Капитолия, в
Париже без согласования с главным архитектором нельзя изменить даже цвет
оконных переплетов, а в американском Рочестере (он с учетом пригородов сравним с
Омском по численности населения) правила застройки составляют восемь томов. В
русских городах, кстати, запрещалось строить выше православных храмов.
– Альберт Миниханович, а если инвестор
хочет построить по своему проекту и не где-то на Московке, а в центре, в
конкретном месте? Жесткой регламентацией вы его только отпугнете.
– Это вопрос традиций и менталитета.
Если мы желаем иметь красивый город, то должна быть своеобразная диктатура. В
России еще Петр I указ издал: «А кто дом желает себе построить, должен заказать
рисунки у архитектора Трезини». Поэтому у нас «Заря-1», «Заря-2» и «Заря-3», а
там – Петергоф. То, что сегодня происходит в Омске, – архитектурная дикость,
подобного объема самовольного строительства не было даже в бандитские 90-е
годы. Необходимо срочно принимать градостроительный кодекс области и города.
– Действительно, точечная застройка
ломает планировку существующих кварталов, недостатком парковок,
непродуманностью подъездных путей усугубляет транспортные проблемы…
– Транспорт – одна из самых
острых проблем города. По генплану 1970 года к 2000 году (при том уровне
автомобилизации) необходимо было построить примерно 440 км магистралей – построено
чуть более сорока, из 39 развязок построены две. Другой больной вопрос: омские
дороги лишь на 8% обеспечены ливневой канализацией, которая к тому же не имеет
ливневых коллекторов и очистных сооружений.
В свое время мы разработали идею единого
транспортного пространства. Она предполагала несколько транспортных колец,
окружную дорогу, соединение конечных станций метро с магистралями и железной
дорогой. Была, кстати, и поддержанная нынче губернатором Назаровым идея
использования железной дороги для доставки пасса-жиров в северный промузел. Но
пошли бесконечные дискуссии, в результате федеральные деньги ушли, как говорят,
в Свердловск, где, как и в Новосибирске, сегодня метро формирует там элемент столичности
и, безусловно, добавляет привлекательности в глазах инвесторов.
– Решение транспортной проблемы
требует огромных вложений. Где же их взять, если иногородние инвесторы не идут,
а местные тратиться на инфраструктуру не хотят?
– Надо делать привлекательным сам
город. Нам есть чем гордиться – историей, людьми, чьи имена связаны с Омском.
Надо создавать новые памятники. Например, мало кто знает, что в Омске жил
знаменитый скульптор Петр Клодт, чьи кони украшают Аничков мост в
Санкт-Петербурге, а их копии стоят в Берлине и Неаполе. Почему бы нам тоже не поставить
копии этих скульптур? Надо восстановить Ильинскую церковь, Воскресенский собор,
проводить больше выставок и театральных фестивалей. Пусть название нашего
города расшифровывают, как Особое Место Сибирской Культуры.
– Это вы говорите, скорее, о туристической
привлекательности, а как быть с серьезными инвесторами? С теми, кто хочет
строиться в историческом центре города, который, кстати, местами смотрится
весьма жалко. Например, с улицы Бударина.
– Необходимо создать реестр проектов
с собранными исходными данными, использовать бизнес как инструмент созидания, а
не разрушения. Необходимо, используя средства бизнеса, возрождать старину, но
на основе жестких регламентов и условий в сформированных охранных зонах,
которых сегодня катастрофически мало, а их границы законодательно не установлены.
Нельзя допускать такого вандализма, как с магазином Волкова на Любинском
проспекте – одном из старейших зданий Омска. Фирма Benetton безнаказанно исказила
его, изменила размеры, применила несуществовавшие мансарды, окна, а самое
страшное – они выскребли все исторические интерьеры, уничтожили дух старины.
Чтобы в нашем городе и дальше не появились
уродливые здания, их надо проектировать только на конкурсной основе. Чтобы в
городе появлялись здания, подобные Торговому центру, областной библиотеке,
Сбербанку, офису на углу 10 лет Октября и Пушкина, и никогда не появилось бы
ничего подобного банку «Сибирь», разрушившему ансамбль по Маршала Жукова.
– Ив заключение, Альберт Миниханович,
чего, на ваш взгляд, нельзя допустить?
– Строительства высотных зданий у
Крестовоздвиженского и Успенского соборов, включая отель Hilton, уничтожения
сквера Дзержинского за счет так называемой площади Победы, размещения ТЦ
«Планета» на берегу Оми и торгового центра в городском саду, создания сквозной
магистрали на Иртышской набережной и огромного намыва перед речным вокзалом. И,
конечно, уничтожения большей части Воскресенского сквера.
«Задумки», которые то и дело возникают
у людей, не желающих считаться с наследием предков, признанными обществом
ценностями, можно перечислять долго. Наше законодательство выстроено так, что
если оформить документы на какой-то объект, назад дороги уже не будет. Если мы
потеряем свою специфику, свою историю, инвесторов привлечь точно будет нечем.
Игорь Спиридонов
