Белая ворона в семье врачей
Леонид Витальевич Канторович родился
в Санкт-Петербурге 19 января 1912 года. Так получилось, что будущего математика
с детства окружали люди, посвятившие себя медицине. Мать, Паулина Закс, была
зубным врачом, отец, Виталий Моисеевич Канторович, – врачом-венерологом, старший
брат Николай стал впоследствии известным психиатром. И женился Леонид
Канторович на враче – Наталье Ильиной. Самого же Лёню влекли точные науки. Его
можно назвать вундеркиндом: с 10 лет он получал специальную стипендию для
одарённых школьников, в 14 поступил в Ленинградский университет на математическое
отделение физмата и уже со второго курса, в 15-летнем возрасте, начал
публиковать свои математические работы.
В 1930 году Канторович поступил в
аспирантуру и одновременно преподавал математику в Ленинградском институте
инженеров промышленного строительства. Рассказывают, что когда Канторович
пришёл на свою первую лекцию, студенты дружелюбно закричали ему: «Парень,
садись на место! Сейчас профессор придет». Ничего удивительного – «профессору»
в это время было 18 лет. Молодой математик не замыкался в своей сухой науке,
часто бывал в кругах творческой интеллигенции. В 1938 году Петров-Водкин даже
написал его портрет, кстати, это была последняя работа выдающегося художника.
В 1928–1929 годах Леонид Канторович
занимался модной в те времена дескриптивной теорией функций, где достиг
значительных результатов, затем, в начале 30-х, заинтересовался приближённым
анализом, а также новой математической дисциплиной – функциональным анализом. В
честь него названы полуупорядоченные К-пространства, определённые им в 1935
году. Канторович заложил основы теории обобщённых функций, но эта работа не
была востребована в 30-е годы. В 1935-м ему была присвоена ученая степень
доктора физико-математических наук – без защиты диссертации, по представлению
Академии наук, что тогда в виде исключения допускалось по результатам работ.
До войны Канторович работал в НИИ
математики и механики ЛГУ и в 1938 году консультировал лабораторию фанерной
фабрики, где впервые в мире применил на практике метод линейного
программирования. Необходимо было выбрать наилучший вариант загрузки лущильных
станков, и оказалось, что задача не поддается решению средствами классического
математического анализа. Ученому стало ясно, что это не случайная задача, а типичный
представитель класса экстремальных задач, к которым приводит поиск наилучшего
производственного плана. Обнаружив эту закономерность, Леонид Канторович на
несколько лет забросил свои математические исследования и целиком отдался
экономике.
Экономика на службе оборонки
С началом войны Канторович вместе
с Высшим инженерно-техническим училищем ВМФ эвакуируется в Ярославль, где
занимается прикладными военными исследованиями, пишет учебник по теории
вероятности для военных инженеров. В 1942 году он завершает свой основной труд
«Экономический расчет наилучшего использования ресурсов», который спустя почти 35
лет принес ему Нобелевскую премию. Ученый расширил сферу применения линейного
программирования и ввел математический аппарат для решения так называемой
транспортной задачи для обоснования метода «рационального раскроя промышленных
материалов». Результаты исследований нашли конкретное применение в советской
оборонной промышленности.
В 1948 году его назначают заведующим
Вычислительным отделом Ленинградского отделения Математического института (ныне
– Санкт-Петербургский экономико-математический институт РАН), проводящим
расчёты для советского атомного проекта.
Ещё во время войны Леонид Канторович
заинтересовался вычислительными машинами, предложил несколько новых
конструкций, в том числе реализованный в 1952 году «функциональный
преобразователь» для ЭВМ и внедрённый в производство настольный электрический
калькулятор.
В 1949 году Канторович получает
две государственные премии за работы по прикладной математике. В марте 1958
года его избирают членом-корреспондентом Академии наук СССР и в апреле 1960-го
направляют в Новосибирск для создания Сибирского отделения АН. Там он
организовал самый передовой в стране компьютерный центр и возглавил
исследования экономико-математических методов. В 1964 году Канторович
становится действительным членом Академии наук. Надо заметить, его кандидатура
как молодого и перспективного учёного выдвигалась в Академию ещё в 1939 году,
но Леонид Витальевич отказался баллотироваться, мотивируя свой отказ
недостаточным вкладом в науку.
В 1971 году Канторович возвращается
в Москву, работает в Институте управления народным хозяйством и активно
пропагандирует свои экономические идеи, причём иногда в очень нелицеприятной
для бюрократов форме. В 1976 году он перешел на работу во ВНИИ системных
исследований Госплана СССР и АН СССР, где возглавил отдел системного
моделирования научно-технического прогресса.
Из психушки в нобелианты
Леонид Канторович считал, что разработанные
им методы линейного программирования будут востребованы плановым
социалистическим хозяйством. Однако, несмотря на некоторые примеры
использования его работы на вагоностроительном заводе им. Егорова и для
распределения грузопотоков в Москве, созданная им математическая экономика
пробивала дорогу с огромными препятствиями, будучи оцененной в СССР только
после того, как аналогичные результаты стали использоваться в западной
экономике.
Идеям Канторовича противостояли
не только объективные сложности использования метода, мало приспособленного для
ручного расчёта и требовавшего развития вычислительной техники, но и
догматическая косность большинства советских экономистов, привыкших управлять
экономикой при помощи лозунгов из Карла Маркса. В новой, сложной теории, смысл
которой они не могли понять, идеологи увидели угрозу своему материальному благополучию.
Кроме того, ее применение наталкивалось на волюнтаризм и невежество чиновников.
Так, после внедрения на
вагоностроительном заводе предложенного Канторовичем способа нарезки труб, минимизирующего
отходы производства, министерство лишило завод премии за невыполнение плана по
сдаче металлолома и обязало улучшить показатели по экономии ресурсов в
следующем году настолько, что выход готовой продукции должен был превышать
количество затраченного материала. Только вмешательство Академии наук СССР
заставило отменить это указание. Надо сказать, новый метод разрезки труб давал
только 4–5% экономии по сравнению с традиционным, тогда как решенная ученым задача
раскроя материала на плоскости позволяла сэкономить до 22%. В масштабах страны
это могло бы дать огромные выгоды, но метод Канторовича был отвергнут по
идеологическим мотивам.
В хрущёвские времена Канторовича дважды
– в 1962 и 1964 годах – выдвигали на Ленинскую премию, но партийные «экономисты»
написали донос, в котором обвинили ученого в сумасшествии, мании величия, и в
«пропаганде лженаучных идей итальянского фашиста Парето, любимца Муссолини».
Леонида Витальевича заперли в психиатрическую лечебницу. Лишь помощь московских
друзей и растущее мировое признание сохранили ему жизнь и умственное здоровье.
«Лечили» Канторовича очень недолгое время, а вскоре после свержения Хрущёва он
был избран академиком и в 1965 году получил Ленинскую премию «за научную
разработку метода линейного программирования и математических моделей
экономики».
В 1975 году Канторович получил Нобелевскую
премию по экономике «за вклад в разработку теории оптимального использования
ресурсов в экономике», разделив её с параллельно работавшим в этой же области
американским экономистом Тьяллингом Купмансом. Нобелевским лауреатом Канторович
стал в один год с Андреем Сахаровым, удостоенным премии Мира. С ним он всегда
поддерживал хорошие отношения, а во время кампании против Сахарова отказался
подписать осуждающее письмо Академии и впал в окончательную немилость властей. Леонид
Витальевич Канторович умер 7 апреля 1986 года в Москве. Его учениками считали
себя известные советские экономисты Абел Аганбегян, Николай Петраков, Сергей
Шаталин.
Игорь
Спиридонов
